Сегодня допрашивали управляющую клиники Елену Кусаинову. Она сообщила, что ее образование не связано со стоматологией и с 2005 года она занималась исключительно административной частью – подбором персонала, организацией работы и ведением документации. Консультировать пациентов, по ее словам, должны были администраторы и врачи, а не она.
Кусаинова рассказала, что в день трагедии первая к ней подошла ассистент Юлия Бушина и попросила срочно принести дефибриллятор. После этого пришлось вызывать скорую помощь и искать в аптеках необходимые препараты.
Она пояснила, что в аптеке не было атропина, а когда вернулась в клинику, ей сообщили, что препарат уже не требуется.
Управляющая также обосновала, почему к работе допустили Бушину без специального сертификата – ранее на должность ассистента брали медсестер и фельдшеров, а о новых требованиях по квалификации, по ее словам, в клинике узнали только после начала следствия.
Сегодня также допрашивали саму Юлию Бушину, которая работала ассистентом стоматолога с 2023 года и признала, что это был ее первый опыт в медицине. Следующим планировали заслушать директора клиники, но заседание перенесли на 2 декабря – суд намерен опросить еще нескольких свидетелей и перейти к судебным прениям.
После заседания отец погибшей девочки, Талгат Кумаров, заявил, что ответственность за случившееся не должна ложиться только на анестезиолога.
Он пояснил, что доверился клинике, поскольку его старшая дочь уже лечилась там ранее, прошла исследования и была к процедуре подготовлена. По его словам, врачи заверили, что объем лечения допустим и ребенок сможет перенести процедуру, поэтому семья согласилась на вмешательство.
Кумаров подчеркнул, что специалисты должны были оценить риски и принять более осторожное решение.